Михаил Ардов: Картинки с натуры
Ссылка
14 сентября далёкого 1878 года газета «Новости» начала публикацию одного из самых знаменитых сочинений Николая Лескова – «Мелочи архиерейской жизни (Картинки с натуры)»

Это наиболее честное и талантливое отображение тогдашней церковной жизни.
В 90-х годах прошлого века я решился написать нечто подобное о современной Церкви, а труд свой наименовал так: «Мелочи архи.., прото... и просто иерейской жизни».

В предисловии к первому изданию я писал: «Не без робости вступаю я на стезю, когда-то проторённую великим Лесковым, ибо не ощущаю в себе и малой толики того необычайного дарования, которым Бог наделил моего предшественника. Однако же, вполне сознавая своё недостоинство, я вижу и два существенных преимущества моих перед Лесковым. Первое – наличие священного сана, ведь его «Картинки с натуры» – свидетельства стороннего наблюдателя, а мне довелось многое постигнуть на собственном опыте.

Второе моё преимущество состоит в том, что двадцатый век явил нам такие «картинки», какие в веке девятнадцатом никому и в самом страшном сне не могли бы присниться.

За сим предлагаю читателю несколько «картинок» из главы «Век минувший» (где мной были собраны церковные курьёзы дореволюционных времён), кое-что из этого Лесков мог бы включить в своё повествование:

«На Страстной неделе некий проповедник оговорился и сказал, что Иуда продал Христа не за 30 сребреников, а за 40... Стоящий в народе купец наклонился к своему приятелю и тихонько промолвил: «Это, стало быть, по нынешнему курсу...»

«В Москве или в Петербурге происходят богатые похороны. Стоящий на церковной паперти нищий с любопытством спрашивает: «Кого же это хоронят?» Ему отвечают: «Это, брат, умер генерал от инфантерии (так в те времена называлась пехота в царской армии)...» «Царствие ему Небесное, – говорит нищий, – каких только болезней не бывает...»

«В своё время возник такой забавный анекдот. Некоего протопопа попросили за весьма приличное вознаграждение произнести надгробное слово по умершей богатой купчихе. Он, однако же, решил не затруднять себя сочинительством, а взял известное «Слово на погребение Петра Великого» Преосвященного Феофана (Прокоповича) и прочитал его, заменяя всюду мужской род на женский. «Что се есть? – возгласил батюшка. – До чего мы дожили, о, россияне?

Что видим? Что делаем? Феклу Карповну Кособрюхову погребаем! Не мечтание ли се? Не сонное ли нам приведение? О, как истинная печаль! О, как известное нам злоключение!» Поначалу слушатели были довольны, пока протопоп говорил о величии и достоинствах покойной купчихи, о том, как она заботилась о просвещении... Однако же под конец речи родственники его чуть не побили, когда он, между прочим, сказал, будто «покойница была весьма проста нравом и, будучи в Голландии, делила ложе с простыми матросами».

«Во время пасхальных праздников пришли как-то к Митрополиту Московскому Филарету (Дроздову) великосветские дамы, и одна из них спросила: «Почему Спаситель по воскресении Своём явился сперва жёнам-мироносицам?» Святитель ответил: «Потому что женский пол очень болтлив, а надо было, чтобы это событие стало известно всем как можно скорее...»

«В 1917 году, после отречения Императора Правительствующий Синод разослал по епархиям распоряжение о том, что теперь на ектеньях и возглашениях следует поминать не монарха, а «благочестивое временное правительство». По окончании же литургии и в иных случаях предлагалось воспевать и такое несообразное к Богу прошение: «Временному правительству – многая лета!»